«Алькасар не сдастся никогда!»

14/27 Сентября 1936 года завершилась героическая эпопея испанской крепости Алькасар, выдержавшей 72-х дневную осаду красных войск во время Гражданской войны в Испании. Случайный гарнизон из полутора тысяч плохо вооруженных человек под командованием полковника Москардо, под защитой которого находилось пятьсот женщин и детей, упорно оборонялся против превосходящих сил красных «республиканцев», пока шедшие на выручку войска ген. Франко не прорвались к Толедо и сняли осаду Алькасара.

Хосе Москардо Итуарте

С первых же дней осажденные испытывали острый недостаток в боеприпасах, медикаментах и особенно в продовольствии — хлеба было всего 200 грамм на человека в сутки, а воды меньше литра. Они не имели никакой связи с внешним миром, не знали, продолжается ли ещё где-то в Испании сопротивление «республиканцам» или выступление ген. Франко подавлено, и надежд на спасение нет никаких. Они возложили свою надежду только на Бога, начиная и заканчивая каждый боевой день молитвой в часовне Девы Марии, оборудованной в подземелье полковником Москардо. Они приготовились победить или умереть, что в тех условиях было равносильно победе, и символом этой решимости сражаться до конца, но не покориться под власть сатаны стали слова Москардо, сказанныя в ответ на угрозу красных расстрелять захваченных сына и жену полковника, если крепость сдана не будет: «Алькасар не сдастся никогда!»

И Господь Бог, внимая этим молитвам и этому самопожертвованию, явил им свою всесильную помощь — Алькасар устоял. 1400 человек с 1200 винтовками и 16 ручными пулеметами выстояли против 8000 с бронемашинами, танками, артиллерией и авиацией. Крепость выдержала всё — голод, осаду, разлагающую пропаганду, безпрерывные атаки, артиллерийские обстрелы на уничтожение, авиационные удары, подкопы, подрывы, разрушившие башни и сравнявшие стены с землей, обливание зажигательной смесью, попытки затопления водой. 128 защитников было убито, 438 ранено, около 50 пропало без вести, перебежчиков и сдавшихся не было ни одного. «В Алькасаре всё в порядке», — так обыденно рапортовал Москардо генералу Варела, командиру 8-ой дивизии, первой прорвавшейся в непокоренный Алькасар.

Полковникъ Москардо, ген. Варела, чья дивизия освободила Алькасаръ, и ген. Франко

Алькасар поразил воображение всего мира. Когда изможденные, полуголодные люди до последняго продолжали защищать уже и не крепость, а обыкновенную груду кирпича и щебня, в которую она превратилась, самый последний обыватель начинал понимать, что здесь обороняют не «опорный пункт», а нечто такое, что материальному выражению не поддается. Становилось ясно, что Алькасар в принципе не может быть взят, ибо он не снаружи, а внутри каждаго из его защитников, его можно сравнять с землей, но его нельзя захватить. Наглядно, сокрушительно, неопровержимо для всех было явлено торжество духа и веры над безбожной материальной силой.

Восхищенные современники писали, что перед Алькасаром меркнут легендарные Фермопилы. Это была потрясающая победа, одержанная воистину не человеческой, но Божией силой. Особенно глубокое впечатление она произвела на русских людей, которые в нашу Гражданскую войну так и не сотворили своего Алькасара. Невольно приходило на память, как у нас сдался Хабалов в мятежном февральском Петрограде, как сдались после артобстрела юнкера обеих столиц, как обреченно сдался Духонин в Ставке, как сдались осажденные Ярославль, Рыбинск, Муром … В решающий момент не нашлось у нас своего полковника Москардо, зато в избытке имелись другие полковники, подобные Рябцеву, Полковникову, Перхурову, неспособные на последнюю, запредельную жертву, искавшие спасения в капитуляции и куда-то исчезавшие «за подмогой» в самый разгар сражения. И хотя был и героизм, было и самопожертвование, была упорная борьба и было отчаянное сопротивление, но не доставало самаго главнаго — веры в то, что для христианина смерти нет, что умереть во Христе, это и значит победить. Не было в сердцах той сокровенной часовенки Девы Марии, где творится молитва, дающая сверхчеловеческия силы сражаться до конца, до смерти, равносильной победе. Уповали не на Бога, а на силу оружия и на свое умение воевать, позабыв, что Сам Господь Iсус Христос победил диавола и попрал смерть не легионами ангелов, а Своей собственной смертью.

Статья из журнала «Православное обозрение» № 22, Монреаль, “Monastery press”.

«Альказар»

(Письмо)

Мне многое пришлось видеть в Испании, и, впечатлений накопилось много, но бесспорно самое сильное впечатление именно от Альказара. Помню, как за его осадой внимательнейшим образом следили мы из Манчжурии. И тем не менее далеко не все подробности я знал. Я, например, думал, что Альказар это крепость внутри города, вроде нашего Кремля. А ведь это просто дом, один только дом, правда большой, крепко построенный дом, сооруженный в качестве крепости еще римлянами и достроенный готами и арабами, с глубокими массивными подвалами. И этот один дом в течение семидесяти дней сопротивлялся всей соединенной силе зла всего мира.

Мы подехали к Альказару со стороны города. Кругом все руины и щебень. Два с половиной месяца его громили в упор мощной артиллерией, сначала 155-миллиметровыми орудиями, а потом 240-миллиметровыми. Кроме того, часть зданий снесена подведенной под него миной.

Алькасар под огнем

В воротах развалин нас встретил сухой седой человек, лет под 50 — гид. Говорит только по-испански, и когда мы удивились этому, он пояснил, что он один из защитников Альказара, и потому, хоть он и не знает ни одного языка, именно ему было поручено быть гидом в этом месте.

Мы спустились в подвалы Альказара. Вот место, где разорвалась бомба, убившая такого-то числа столько-то людей. Вот огромныя пробоины, которые сделаны 10-ти дюймовыми орудиями, стрелявшими по Альказару день и ночь. Туть наш гид показывает дыру в стене, через которую пуля однажды ударила в его шлем и отскочила в стену — «по милости Матери Божией», Которой они непрестанно молились во все дни осады. Воть примитивная глиняная печь, сделанная ими в глубине подвала из щебня после того, как были разрушены все кухни и все печи в доме. Тут женщины пекли хлеб для всех 1900 защитников и обитателей Альказара из муки, которую солдаты достали в начале осады, во время одной вылазки в город. Вот подвал, где доставали воду, медленно сочащуюся из камня. Воды защитники получали по три четверти литра на человека в день. Умываться не приходилось. Вот длинные подземные коридоры, где скрывались женщины и дети.

Когда красные предложили защитникам Альказара выпустить женщин и детей, те отказались все до единаго, они понимали, что перед ними не человеческiй противник, а страшная диавольская сила, с которой нельзя вступать в переговоры, которой нельзя верить, и полагаться на снисхождение и великодушие которой ни в какой мере нельзя. Спаси их, Господи, за то, что они так верно поняли природу диавола — отца лжи.

Они были без священника. Красные прислали им однажды одного патера в качестве парламентера — уговаривать их сдаться. Патер был красный (были такие), они категорически отказались, но просили священника отслужить им мессу, исповедать и причастить их, чтобы приготовиться к смерти. Патер начал их исповедовать, но не мог, ибо кончалось время данное ему для выполнения порученiя. Тогда он совершил общую исповедь и причастил их всех…

Нам показывали место, где два врача делали операции раненым. Это тоже в темном подвале, освещенном только лампочкой, в которой они жгли лошадиный жир. Почти все время осады они питались мясом лошадей и мулов, потому что других продуктов не было. Там почти в полной темноте делались операции. Тут же около этого лазарета — капелла с изображенiем Божiей Матери, где утром и вечером защитники собирались на молитву.

Один из эпизодов обороны

Наконец вас приводят в кабинет командира Альказара, полковника Москардо, где на стене записан его разговор с сыном по телефону. Красные захватили в Толедо младшаго сына полковника Москардо, пятнадцатилетнего мальчика. Старший сын полковника был уже убить во время высадки испанских войск из Марокко в Испанию. Красные вызвали по телефону полковника Москардо. Его мальчик обратился к отцу: «Папа они говорят, что если ты не сдашь Альказар, они меня разстреляют». — «Что же делать, сын. Положись на волю Божiю. Я не могу сдать Альказара и предать всех, кто доверился мне здесь. Умри достойно христианина и испанца». – «Хорошо, папа. Прощай. Обнимаю тебя. Я скажу перед смертью: да здравствует Испания. Слава Христу-Царю». Он так и сделал.

Я еще сдерживался, чтобы не плакать в этой комнате. Я видел, как у Великаго Князя судорожно двигается лицо. И даже сейчас, когда я пишу это, чувствую как клубок подступаеть к горлу. Вспоминается Авраам, которому дал Господь высочайшую честь быть прообразом Бога Отца и Исаак — прообраз Христа в их готовности к такой же вот жертве.

А ведь этот расстрел мальчика одобрял и поддерживал тогда почти весь мир. Воистину, большевиков нельзя превзойти в жестокости, но в подлости их превзошли многiе. Полковника Москардо еще несколько раз вызывали к телефону и издевались над ним, производя выстрел перед аппаратом, как будто свидетельствуя о расстреле. На самом деле мальчика расстреляли в этот день поздно вечером. Когда полковник Москардо узнал о расстреле, он только сказал: «Теперь я знаю, что Альказар никогда и ни при каких условиях не сдастся».

Мы поднялись из подвалов во двор. Гид, переживающий, вероятно, уже в тысячный раз всю эпопею и вдохновляемый нашим сочувствием и нашими волнениями, разсказывает, как под конец осады красным удалось сделать глубокую траншею под холмом, на котором стоял Альказар, как заложили они там семитонную мину и взорвали холм. Многие европейские радиостанции уже с торжеством возвещали по всему миру, что наконец-то покончено с этим гнездом бунтовщиков и после никому ненужнаго героизма эта горсть мальчишек-юнкеров и солдат легионеров закончила свое существование, как и нужно было ожидать, в крови и развалинах. Тотчас после взрыва, в дыму и пыли поднятой им, красные со всех сторон бросились к Альказару, уверенные, что они уже не встретят сопротивления. Но из подвалов, из трещин, из расщелин, запыленные, задымленные, оглушенные, пораненые все до одного вылезли защитники Альказара. Красные уже подняли красный флаг над самой большой кучей мусора, главенствующей над всеми холмами. Но юнкера и легионеры вытеснили их назад, развалины героическаго дома снова были в руках белых. Пять дней после того пытались юнкера сорвать со своей высоты красный флаг. Тридцать человек отдали этому делу свою жизнь. Красные обстреливали эту точку и днем и ночью под прожекторами. Тем не менее, на пятый день кому-то удалось сбросить красный флаг.

Алькасар после снятия осады

Между прочим, убитых в Альказаре, так как там не было священника, хоронил во время осады сам полковник Москардо, по аналогии с капитаном корабля в дальнем плавании, совершающим обряд похорон. Он сам прочитывал над каждым убитым погребальные молитвы.

Тут же видна широкая дорога, по которой альказарцы бежали навстречу войскам, подошедшим для их освобождения. Нельзя без волнения на все это смотреть. Правда, Владыко, несмотря на всю растленность и греховность, земля наша все еще очень свята, раз на ней есть еще такие точки героизма.