В никонианской церкви издавна утвердилось лжеучение о возникновении монашества. Там принято считать, что монашество в Церкви появилось не сразу, но формировалось постепенно, достигнув окончательного развития только в IV столетии. В сущности, это чисто протестантская ересь, отрицающая апостольское учреждение монашества, и приписывающая его самовольному человеческому изобретению.
Никонианское богословие всегда отличалось протестантским уклоном, что замечали даже сами представители синодальной академической профессуры. Как бы там ни было, а в современных никонианских духовных школах о монашестве до сих пор так учат и пишут в книгах.
Достаточно привести фундаментальное сочинение известнейшего исследователя монашества, профессора П. С. Казанского, его «Историю православного монашества на Востоке»:
Иноческая жизнь, начавшаяся в четвертом веке, есть как бы продолжение подвига мученического. Что в первые три века совершили мученики, то в четвертом столетии довершили иноки — эти новые мученики.
Наконец, весьма много значил пример дивной жизни первых подвижников и основателей иночества, каковы были Антоний и Пахомий, Аммон, два Макария и другие, изложением жизни которых мы и должны начать историю монашества.
Также, процитируем профессора А. И. Сидорова по его книге Древнехристианский аскетизм и зарождение монашества»:
Очень примечательно, что сама грань перехода от древнехристианского аскетизма к собственно монашеству почти неуловима.
…К исходу III века внутри Церкви созрели почти все предпосылки для зарождения монашества.
Появление иночества не совпадает по времени с началом истории Церкви.
Монашество зародилось в лоне Церкви и проходило здесь почти трехвековой процесс «утробного развития».
Насколько такие взгляды никонианских исследователей монашества могут претендовать на истинность, мы узнаем, сопоставив их со святоцерковными свидетельствами, по книге св. Иосифа Волоцкого; в своей жизни, преподобному отцу, как раз, пришлось полемизировать с еретиками жидовствующими, учившими о монашестве подобно нашим никонианам. Открываем его книгу «Просветитель», на 11-ой главе и читаем:
…Далее скажем о том, что пострижение и одеяние иноческого образа, отречение от мира, обеты иноческой жизни, устройство монастырей — все это делается не просто, не как получится, и не сами выдумали это преподобные и богоносные отцы наши, но восприняли от святых апостолов. Об этом свидетельствует Священное Писание Ветхого и Нового Завета.
Так, в книге, написанной Иосифом евреином о пленении Иерусалима, говорится, что ессеи, которые были еще во времена Моисеева Закона, приходящих к ним и желающих подражать их житию принимали не просто так, но при народе в храме, и сначала требовали от них страшных клятв: прежде всего — жить благочестиво и служить всей чистой душой и телом Богу, затем — быть справедливыми с людьми и до самой смерти отвращаться от сладостной и приятной жизни. Кроме того, приходящие клялись не отвергать ни одного предания, во всем придерживаться этих боголепных начинаний.
И если во времена Ветхого Завета желающих благочестивой жизни принимали в церкви и перед народом, с клятвенным подтверждением, — то тем более следовало бы тому быть во времена Нового Завета. Как это и было, о чем мы скажем ниже.
Так, святой Климент пишет, что святой апостол Петр, давая заповедь об иноческом житии, повелел постричь голову, возложить черную одежду и покрывало на голову и отойти в место уединенное и тихое, для безмолвия. И хотя святой Климент и не написал о том, что это нужно делать в церкви, с молитвами и чтением слова Божия, не написал об отречении от мира и обетах иноческой жизни и об устройстве монастырей, — но все это и тогда было: ведь не все записывали, но лишь самое нужное; и если один умолчал, другой дополнил, как говорит святитель Златоуст о святых Евангелистах.
Так и здесь: святой Климент умолчал, но святой Дионисий ясно показывает, что и тогда пострижение бывало в церкви, с молитвами и чтением слова Божия, и было отречение от мира, и обеты иноческой жизни, и одеяние иноческого образа. В повествовании об иноческом посвящении он говорит: священник стоит пред Божиим жертвенником, священнодействуя иноческое призывание. Слова “священник стоит пред Божиим жертвенником” свидетельствуют о том, что пострижение и тогда происходило во святых храмах, а слова “священнодействуя иноческое призывание” — о том, что при пострижении читалось священником призывание иноческое, то есть молитвы. Далее священник вопрошает постригаемого, отвергается ли он всех страстных и житейских мечтаний и мысленных похотей, готов ли отойти от мирских людей; постригаемый все это искренне исповедует — это и есть отречение от мира. И еще Дионисий говорит, что священник осеняет постригаемого крестным знамением, а это и означает обет иноческой жизни, ибо говорится: “Возьми крест свой и следуй за Мною”(Мк. 8, 34; Лк. 9, 23.).
Видишь, и при святых апостолах пострижение иноков было во святых храмах, и было отречение от мира, и давался обет иноческой жизни.
Одеяние, которое называется малым иноческим образом, и тогда было таким же, как и теперь. Об этом как раз и пишет святой Климент, говоря, что святой апостол Петр повелел желающим проводить чистую и целомудренную жизнь постричь главу, облечься в черную одежду и на главу возложить покрывало. И пусть никто не говорит, что одевали в мирские черные ризы. Если бы облачали в мирское, то для чего снимать мирское и опять мирское надевать? Но раз требовали проводить жизнь, отличающуюся от мирской, то и вид одежды отличался от мирской, и был не мирским, но иноческим, как свидетельствует великий Дионисий. Ибо он требует, чтобы желающие проводить иноческую жизнь, сняв всю одежду, облачились бы в иную. Это означает, говорит он, переход от мирской жизни к более совершенной, когда украшаются не красками, благовониями, нарядами, красотой человеческой, но уединением иноческим, возводящим к боговедению.
Видишь, святые апостолы облачали желающих проводить иноческую жизнь не в мирские, но во иноческие одеяния.
Не только это, но и устройство монастырей заповедано святыми апостолами. Ведь святой Климент пишет, что святой апостол Петр, по пострижении главы и по облачении в черные ризы, говорил желающим проводить чистую и целомудренную жизнь: “Если кто хочет воздержания, чтобы стать легким для высокого, пусть идет в уединенные и тихие места, пусть услаждается там молитвами, постом, чтением и очищением ума”. Он говорит: “Пусть идет в уединенные и тихие места”, — и это свидетельствует об устройстве монастырей и пустынножительстве, ибо где еще проводить тихую и уединенную жизнь, как не в монастырях и пустынях. Если и тогда бывало и пострижение во иноческий образ во святых храмах, и отречение от мира, и обет иноческой жизни, и одеяние по иноческому образу, как свидетельствует великий Дионисий, то как отвергшиеся мира и носящие иноческие одеяния стали бы жить среди мирских людей? Ясно, что апостол повелел им удаляться в монастыри и пустыни.
И хотя святой Климент и не написал об этом, но великий Евсевий свидетельствует, что евангелист Марк, ученик Петров, заповедал иноческое житие и устроил монастыри.
И премудрый Филон, бывший со святым апостолом Петром в Риме, также хвалит иноческое житие; но не может быть иноческого жития в ином месте, кроме как в монастырях или в пустынях.
И в житиях преподобных отцов наших, а также и в житиях святых и преподобных жен рассказывается, что еще во времена святых апостолов были мужские и женские монастыри и в них жили иноки и инокини, а другие жили в пустыне.
Так, в житии святой мученицы Евдокии (Память 1 марта.) написано, что она крестилась во имя Отца и Сына и Святого Духа, а потом монах Герман отвел ее в пустыню, постриг ее в женском монастыре и облек в иноческий образ, и там уже было тридцать инокинь. Сам же Герман жил в мужском монастыре, и ему подчинялись семьдесят иноков. Было это во времена царя Траяна, до воцарения которого дожили святые апостолы, при котором претерпели мучения святой Симеон, бывший епископом в Иерусалиме после Иакова, брата Господня, и Игнатий Богоносец; святой Иоанн Богослов был возвращен из заточения кесарем Нероном за год до воцарения Траяна и по возвращении жил в Эфесе 26 лет.
В житии же святых мучеников Елевферия и матери его Анфии (Память 15 декабря.) написано, что после долгих мучений царь Адриан повелел отсечь им головы, и пришли братия из монастыря и взяли их святые мощи. Было это во времена святых апостолов, ибо мать святого Елевферия, блаженная Анфия, приняла крещение от святого апостола Петра, а святой Елевферий был крещен учеником Петровым, епископом Аникитой. Пострадали же они Христа ради во времена царствования Адриана, а святой апостол Иоанн Богослов преставился в пятнадцатое лето царствования Адриана. Потому совершенно ясно, что и во времена святых апостолов были монастыри, другие же возникли вскоре после времени святых апостолов, иные несколько позже, и малый образ носили еще до времени Пахомия Великого.
В житии святых мучеников Галактиона и Епистимии (Память 5 ноября.) написано, что некий инок, по имени Онуфрий, имел на себе образ иноческий, и не снял его, но, боясь язычников, скрыл его под мирским одеянием, пришел в дом святого Галактиона и крестил во имя Отца и Сына и Святого Духа мать святого Галактиона, потом отца его, а также крестил и самого Галактиона. Когда же святой Галактион крестил святую Епистимию и оба захотели принять иноческое житие, то пришли на Синайскую гору, и святого Галактиона постригли в мужском монастыре, а святую Епистимию в женском. И было это во времена царя Декия.
И святая мученица Анастасия Римляныня (Память 29 октября.) тоже жила в монастыре с другими инокинями и с блаженной Софьей-игуменией, и все носили одеяние иноческого образа. И жили они также во времена царя Декия.
Но царь Декий жил спустя несколько лет после святых апостолов, что засвидетельствовано в житии святой мученицы Ориозилы: крестил ее святой апостол Андрей Первозванный, а мучений за Христа она сподобилась во времена царя Декия.
О том же свидетельствует и мучение семи святых отроков, что в Ефесе (Память 4 августа.): ибо от первого года царствования Декия, когда святые отроки заснули, до тридцать восьмого года царствования Феодосия Младшего, когда святые отроки проснулись, прошло триста семьдесят два года. И если кто-нибудь подсчитает, то увидит из сего истинного свидетельства, что от вознесения Христова до Декиева царствования — восемьдесят лет, от того времени до царствования великого Константина — двести двадцать лет, а от того времени до тридцать восьмого года царствования Феодосия Младшего — сто пятьдесят лет.
Также и святая мученица Евгения (Память 24 декабря.) постриглась в мужском монастыре в Египте, назвавшись евнухом, и много лет жила она иноческой жизнью, пострадала же Христа ради в царствование Коммода, которое было за много лет до Константина Великого.
И в житии святой мученицы Христовой Февронии (Память 25 июня.) написано, что она постриглась в монастыре блаженной Вриенны и Фомаиды и жила в монастыре около двадцати пяти лет, не видев мирского. Когда кто-нибудь из мирян желал с нею побеседовать, то беседовал в иноческом образе, ибо монахини не хотели видеть ничего мирского.
Также и преподобный Харитон Исповедник (Память 28 сентября.) создал три монастыря и собрал множество иноков, и было это во времена царя Аврелиана.
И Антоний Великий (Память 17 января.), намереваясь вести иноческую жизнь, нашел тех, кто до него постился и уже состарился, живя так много лет; у них он учился и подражал житию их: постничеству одного, молчанию и терпению другого. И были у него спостники, подобные ему возрастом и годами: Аммон Нитрийский, Феодор и Паламон, наставник Пахомия Великого, — и еще было у него множество учеников, живущих по разным местам в монастырях и пустынях. И был монастырь, где жил он сам, как указано в житии Илариона Великого (Память 21 октября.).
И преподобный Пафнутий, живший во времена Константина Великого, обрел великого Онуфрия, жившего в пустыне шестьдесят лет, а прежде пустынного жития жившего в монастыре (Память 12 июня. Житие Онуфрия Великого и других фиваидских подвижников IV в. составлено прп. Пафнутием, их современником.).
И все они жили до Пахомия Великого, нося малый иноческий образ.
Святой же Пахомий (Память 15 мая.), на двадцатом году жизни своей, в начале царствования великого Константина, принял одеяние малого иноческого образа и много лет пребывал в этом образе. Ибо написано, что, когда он сидел в пещере, явился ему ангел Господень и сказал: “Пахомий, ты уже управил себя, но пойди и собери юных черноризцев и живи с ними по образу, который я дам”. Итак, из этого понятно, что святой Пахомий принял от Божественного ангела святой великий ангельский образ, то есть схиму, в конце правления великого Константина.
Все эти свидетельства святых книг мы собрали не просто так, но желая ясно и понятно показать всем, что иноческое житие было изначально заповедано апостолами, что пострижение происходило во святых храмах, с молитвами и чтением Священного Писания, что было отречение от мира и обет иноческой жизни, что устраивались монастыри и существовало облачение во иноческий образ, которое святые отцы назвали последованием малого иноческого образа.
И этот образ в течение всей своей жизни носили все преподобные и богоносные отцы наши, проводившие иноческую жизнь в монастырях и пустынях, творившие чудеса и сподобившиеся от Бога великих дарований. Неужели же они носили мирской образ? Не может этого быть! Все они носили иноческий образ, по преданию ангельскому, о чем свидетельствует приведенные выше примеры из святых книг.
Могут сказать: “Если все преподобные отцы наши носили этот образ, со времен святых апостолов до дней Пахомия Великого, то почему Пахомий Великий не имел его на себе, когда явился ему святой ангел в великом образе, то есть в схиме, а был тогда в одной ризе и босой, с непостриженной и непокрытой головой: ведь так его пишут на святых иконах?”
Но в этом нет ничего удивительного, потому что он жил в пустыне. Тогда многие святые преподобные отцы наши жили в пустыне и ходили в одной лишь ризе, босые, без покрова, что засвидетельствовано в житиях святых отцов.
Так, преподобный отец наш Серапион (Память 14 мая.) не носил ничего другого, кроме одного куска полотна, и полотняное одеяние это было лишь до груди, все же остальное тело было обнажено.
И преподобный отец наш Памва (Память 18 июля.) занимался своим рукоделием, а плечи его были обнажены.
Святой Пафнутий, обретя в пустыне великого Онуфрия, видел там же множество святых отцов: одни ходили обнаженными, другие были лишь препоясаны овечьими шкурами.
Преподобный отец наш Милид, с двумя учениками своими, жил в стране персидской, и когда царь персидский нашел их в пустыне, то, увидев, как они косматы и страшны, спросил их: “Вы люди или звери?”
И преподобный отец наш Пимен, живший в пустыне Иорданской (Прп. Пимен Палестинский, память 27 августа.), был совершенно наг; когда же наступили сильные холода, пришел лев, и спал рядом с ним, и согревал его.
И много подобного найдется в святых книгах.
Те же, кто жил в монастыре, ходили благоговейно и благочинно, имея на себе образ иноческий. Ведь если даже отцы, жившие в скиту, приходя в церковь, облачались в соборные иноческие ризы, то тем более те, кто жил в монастыре, всегда носили образ иноческий, мирского образа не желая даже видеть, как сказано в житии святой Февронии.
Кто-нибудь может спросить: “Если все иноки, со времен святых апостолов и до дней Пахомия Великого, носили этот малый образ, то почему художники пишут их не в малом, но в великом образе, то есть в схиме?” Я имею в виду Антония Великого, святого Харитона Исповедника и иных святых, которые жили до Пахомия Великого.
Но ведь никто не сомневается в том, что они достойны этого божественного и ангельского образа. Поэтому, хотя они и не носили его при жизни своей, но, по блаженном их преставлении, написали их в схимах: делать так — в обычае художников.
Так, блаженного апостола Павла пишут на святых иконах “Вознесение Христово” и “Сошествие Святого Духа”, а ведь всем известно, что в то время святого апостола Павла еще не было среди святых апостолов. Но пишут так потому, что он достоин видеть Господне Вознесение и принять нисхождение Святого Духа, как и прочие апостолы. Поэтому, хотя он и не был тогда с ними, но теперь пишется с ними.
Похожий случай описан в отеческих сочинениях: один человек, мирянин, благочестивый и праведный, имел великую веру и большое желание облечься во святой иноческий образ, но, не получив его из-за крайней нищеты, преставился. И вот по какой-то причине открыли гроб, где было положено тело его, и нашли его облеченным во святой иноческий образ: чего он не имел в жизни, то получил по смерти.
Так и святые преподобные отцы наши достойны святого ангельского образа, и хотя они и не носили его при жизни своей, но по блаженном их преставлении написали их в схимах.
Ибо так говорит и Макарий Великий: если кто-нибудь будет искать и стучать, по слову Господню, и не будет ни увлекаться чем-либо мирским, ни предаваться злым страстям, но будет и умом стремиться, и телесного служения не оставит, и будет просить языком, не переставая, просить до самого конца, — такой человек получит просимое. Если же соблюдет все повеленное, но, хотя и будет стараться, не получит благодати в веке сем, по какому-либо неизреченному Божию промыслу, — то так скажу тебе, и ты поверь: чего ты не имел здесь — получишь там.
И довольно об этом.
(св. Иосиф Волоцкий, «Просветитель», гл. 11)