Перед нами оригинал старообрядческой рукописи 80-х гг. XVIII в. «Ответы инока Никодима». Если внимательно присмотреться, то можно заметить, что начальный лист вырезан, виден и след от ножа. За этим документом тянется целая история.
Все началось с того, что как-то, Московский митрополит Платон (Левшин), задумал посрамить старообрядцев и направил им обличительные вопросы. Те не замедлили, и в ответ написали целую книгу с подробными комментариями в защиту Старой веры. Это были «Статьи инока Никодима» — сочинение, ставшее знаменитым на всю Россию.
Рукопись XVIII в. «Статьи инока Никодима». На развороте виден край страницы, собственноручно вырезанной митрополитом Филаретом (Дроздовым).
Сочинение старообрядцев было настолько хорошо аргументировано, что митрополиту Платону, возглавлявшему тогда Московскую Духовную академию, было решительно нечем крыть. В растерянности, на форзаце рукописи он написал резолюцию и отправил ее в архив. В немногих строках он расписался в протестантских воззрениях. И вот что там было:
«Церкви Христовой пастырю, и са′мому просвещенному, невозможно иметь с раскольниками прение и их в заблуждении убедить. Ибо в прениях с обеих сторон должно быть едино начало или основание, на котором бы утверждались все доказательства. Но, ежели у одной стороны начало будет иное, а у другой – другое, то согласиться никогда не будет возможно.
Богопросвещенный христианский богослов для утверждения всех истин веры Христовой не иное признает начало, как едино Слово Божие или Писание Ветхого Завета и Нового Завета; а раскольник, кроме сего начала, которое и мало уважает, ибо мало понимает, признает еще за равносильные Слову Божию, начала и всякие правила Соборов, и всякие писания Церковных учителей, и всякие повести в книгах церковных обретаемые, да еще их и более уважает, нежели Слово Божие, ибо они для него понятнее.
Но как правила Соборов или относились к тем временам, или писаны по пристрастию и непросвещенному невежеству, и в писаниях церковных Учителей много погрешительного с самими собою, и с Словом Божиим несогласного, и в повестях и зело много басней, небылиц, и безместностей, то и следовало бы Правила отцев и повести не иначе принять, как когда они согласны с Словом Божиим и служат тому объяснением.
Но раскольник сего не приемлет и почитает хулою, когда бы ему открыть, что Соборы или Отцы в иных мнениях погрешили, а повести многие невероятны.
«Как, — воскликнет он, — Отцы святые погрешили»? Да мы их святыми почитаем, они чудеса творили, их писания суть Богодухновенны»… Что на сие богослов? Легко может возразить, но не посмеет: дабы не только раскольников, но и своих малосмысленных не соблазнить и не сделать зла горшего.
«Вот, — провозгласят, — Отцев святых не почитает, Соборы отвергает, повестем церковным смеется»! Итак, богослов просвещенный молчи, а раскольник – ври и других глупых удобно к себе склоняй».
Годы спустя, после его кончины митрополита Платона, указанная богословская исповедь, серьезно озадачила его преемника, митрополита Филарета (Дроздова). Случайно обнаружив рукопись, его высокопреосвященство решил избавиться от компромата и собственноручно вырезал скандальную резолюцию, след от ножа отчетливо виден снимке. Рукопись митрополит сдал библиотекарю со словами: «а книгу-то я урезал, щадя память митрополита Платона»…
Никто бы об этом и не узнал, если бы не одно обстоятельство. Митрополит Филарет не догадывался, что перед тем, текст вырезанной страницы, был переписан опальным магистром богословия Н. П. Гиляровым-Платоновым, проводившим научные изысканиями в библиотеке. Он возмутился происшествием, когда обо всем услышал от библиотекаря. Он сразу написал статью «Урезанный документ», в которой опубликовал текст, уничтоженный митрополитом Филаретом, сопроводив таким комментарием:
«Если сказывался в резолюции оттенок протестантизма, то протестантские воззрения еще яснее выражались в сочинениях м. Платона, в его Катехизисе и Богословии.
Да наконец, в Катехизисе самого Филарета долгое время не говорилось о Преданиях и глава о них была внесена лишь впоследствии».
«Мнение, что проверкой Предания должно служить Писание, оставалось собственным убеждением митр. Филарета, до последних дней и он его неоднократно высказывал публично на экзаменах» (Н.П. Гиляров-Платонов «Урезанный документ»).
Еретическая резолюция митрополита Платона, и неудавшаяся попытка митрополита Филарета уничтожить компромат, давно уже стала хрестоматийной и вошла в историю. Написать об этом именно сейчас, меня побудила неожиданная находка. Однажды, просматривая сканированные рукописи из фондов РГБ, я с изумлением обнаружил достопамятную рукопись «Никодимовых ответов». И несмотря на то, что каталожные данные были крайне скупыми, было понятно, что это и есть исторический оригинал. Подлинность подтверждалась не только палеографическими наблюдениями, но и красноречивым следом ножа митрополита Филарета (Дроздова).
Еп. Алимпий (Вербицкий)