Двадцать лет я прожил в лесу. В послеперестроечную свободу, еще было возможно, просто так, ни у кого не спросясь, забраться жить в лес… Шел 1995 г., сейчас мне 59 лет, а тогда было 30. Монастырей у нас не было и чтобы реализовать иноческое призвание, я выбрал пустынножительство. Меня удерживали и предлагали остаться в Москве, при Рогожской библиотеке, либо при церкви, в Рязани. Но я остался при своем, вооружив против себя завистников и прогневав начальство церковное.
Наугад выбрал Мещеру — обширную лесную территорию, километрах в 70 от Рязани. Просто по карте нашел место, наиболее удаленное от населенных пунктов: до ближайшей лесной деревни было 10 км. по бездорожью. После предварительной разведки местности, накануне Праздника Успения Пресвятой Богородицы, я нанял УАЗ, погрузил свои пожитки и высадился в необитаемой лесной чаще.
Это была поляна на месте старой полузаросшей вырубки, в окружении болот. Дорога была сплошь завалена деревьями, выкорчеванными ураганом. Чтобы перезимовать, выкопал небольшую землянку 2х1,5 м. и глубиной 1,5 м. Перекрыл тростником, из жердей сделал нары, а в углу поставил маленькую чугунную печь.
Между тем, приступил к возведению сруба будущей кельи из сухостойных деревьев 4х4 м. До зимы удалось дорубить до верхнего венца, затем наступили морозы, в которые работа хотя и продолжалась, но медленно. На жизнь и строительство зарабатывал иконописанием, трудился прямо в землянке, сидя у единственного окна. Продовольствие и все необходимое привозил из дальнего поселка, нанимая транспорт, которым все необходимое довозил до болотного перешейка, а затем переносил вручную.
По весне дело пошло быстрее и вскоре достроил келью, затем сарай, колодец и обнес все двухметровым забором, и соорудил еще одну, более просторную келью, из бревен от старой постройки, купленных в соседней деревне.
На том месте я прожил девять лет. В качестве транспортного средства, купил на спортивных конюшнях коня. Для разбитых и заболоченных лесных дорог, это было единственным возможным решением. Верхом я совершал совершенно экстремальные путешествия: зимой, в ненастье, в морозы и гололед, в снег по пояс, проваливаясь в болота и едва замерзшие полыньи.
Можно долго рассказывать про эти годы трудностей и испытаний. Прошло время, в Церкви стремительно менялась обстановка. Однажды меня посетил, тогда еще опальный, епископ Андриан (Четвергов) и прогостил в моей келье с неделю. Затем, он митрополитом и возглавил Церковь. В РПСЦ пробилась надежда на возвращение Церкви к традиционным устоям. Митрополит привлек меня к работе в канонической комиссии, в качестве эксперта по церковному праву. По совету преосвященного Андриана я переселился чуть ближе к людям, в заброшенную лесную деревню, с несколькими пустующими домами. Там я прожил еще десять лет.
Когда я обосновался на новом месте, через несколько лет разразился обширный лесной пожар 2009 года, в котором выгорела обширная территория, вместе с моими старыми кельями. Оставшийся, некогда дремучий лес, по всей Мещере, вырубили до основания.
Опустели и сровнялись с землей последние лесные деревни. На тысячи гектаров протянулась пустошь, покрытая пнями и пепелищем. Поднялись болота, и места того теперь уже не найти и не узнать, как будто там никогда ничего не бывало. ничего и не бывало.
Пару раз меня навещал корреспондент Рязанских ведомостей; местный глава администрации просил дать интервью, было нельзя отказаться. Так появились две статьи в рязанской прессе, с интервалом в несколько лет.
Читайте статью:
«Лесной отшельник»
